Не секрет, что митинг 12 августа, широко анонсированный командой спикера Законодательного собрания Севастополя Алексея Чалого, нынче у всех, что называется, «на устах». Как идет подготовка к нему? Выяснять это отправился один из внештатных корреспондентов «Объектива».
На площади Лазарева, одной из восьми заявленных устроителями митинга точек, в субботу после обеда было крайне малолюдно. «Главным смотрящим» оказался общественник из ОНФ Григорий Донец. Показав удостоверение прессы, я спросил, почему на волонтерах нет опознавательных знаков, без которых от других людей их нельзя идентифицировать. Поговорить со мной вышла координатор палатки, «бригадир», как она представилась.
«У них есть бейджики… у наших просто… скорее всего, в ажиотаже…, — начала она с некоторой заминкой. — Вы только не записывайте, пожалуйста…Вообще, наши стоят на палаточках, на Нахимова. У них есть бейджики где все написано, у них есть разрешение на установление палатки, они стоят с паспортами», — вежливо отвечала активистка.
Вопрос «а здесь чьи стоят, если ваши на Нахимова?» она предпочла не услышать. Ну и ладно.
Я не стал придираться — палящее солнце достаточно веский аргумент для оговорки и задал следующий вопрос, о вознаграждении волонтеров.
Новости по теме: Митинг 12 августа: как севастопольцев к «строительному майдану» готовят (ФОТО)
«Пока мы стоим на общественных началах», — ответила бригадир, а вопрос, кто предоставил палатки попросила переадресовать Григорию Донцу. Но ответила по статистике. Раскрыв большую тетрадь «в коленкоровом переплете», зачитала: вчера (7 августа — ред.) на Юмашева было 80 подписей за митинг, 90 — письмо (обращение к Путину — ред.). На Московском рынке — 184 за митинг, 167 — за письмо.
«Там даже не хватило листовочек», — похвастала бригадирша, мимоходом посетовав, что на Лазарева мало людей.
«Может быть точка такая непроходимая. Если количество людей не увеличится, мы ее передвинем. Потому что мы стоим не только для того, чтобы стоять, а и собирать подписи», — уточнила она.
На вопрос, ведется ли разъяснительная работа с населением, активистка уверенно ответила: «Да. Весь материал в палатках, волонтеры у нас этим занимаются. С ними провели работу, все объяснили, они прошли инструктаж и все знают. Здесь даже листовочки, если кто хочет почитать, они дают. Это общественный орган, никто ни за кого не агитирует, никто никого не заставляет. Человек сам подходит и подписывает».
Я поинтересовался, есть ли в наличии распечатки с конкретными нарушениями исполнительной власти? Поскольку на тех листовках, что раздаются — сплошная вода. Хочется проверить информацию, убедиться в правдивости обвинений. Такого документа не оказалось. Жаль. Похоже, что людям «скармливается» неполная, прямо скажем, манипуляторная информация.
И вот, кстати, наглядный пример: парень в красной футболке и полосатых шортах, раздающий листовки прохожим. Отвлекшись от работы, он подошел в палатку, чтобы оставить подпись. Я спросил, что его побудило к этому.
«Лично меня бесят все эти точки стихийные (малые архитектурные формы — ред.), они просто зас…али город. Я и сам бы рад не раздавать листовки, но нужны деньги. А так я бы запретил все эти суши-муши. Просто зас…али город новостройками. Это историческая часть (показывает в сторону улицы Большой Морской), должны Северную застраивать».
Новости по теме: Строительный Майдан-2015: Севастополь – «на перезагрузку»?
Хотя как увязывается подработка молодого человека, без которой, очевидно, ему пока не обойтись и желание избавиться от стихийных торговых точек мне лично пока непонятно, но опять же — ладно. Что касается МАФов: пришлось напомнить молодому человеку, что как раз таки правительство объявило курс на уборку города от несанкционированных торговых точек. И Севастополь постепенно от них освобождают.
«Не знаю, ничего не вижу. Я насчитал их около пятидесяти-шестидесяти — от Нахимова до Лазарева. Они как грибы, каждый день по одной новой вырастают», — упорствовал молодой раздатчик листовок.
Что ж, не будем спорить. Но лично мое мнение такое: здесь нужно действовать по букве закона, а не методом «все запретить». Раз у предпринимателя на руках все разрешительные документы, к нему претензий быть не должно. Если документов нет — торговое место устраняется, причем незамедлительно. При этом, если разрешение выдано или получено незаконно, должно быть подано заявление в органы или в суд. И в ходе честного судебного процесса или по итогам проверки доказана несанкционированная установка. При наличии соответствующего предписания, разумеется, торговая точка подлежит устранению.
Далее в диалоге, касаясь темы застройки города, я заметил, что Законодательным Собранием не принят ряд документов, которыми бы регламентировалась деятельность застройщиков.
Ответ просвещенного севастопольца немного удивил: «Я на архитектора учился. И вот это все — историческая часть города. Вот ЦКБ «Черноморец» -приятно смотреть. Проезжаешь чуть-чуть дальше и начинаются новостройки. Это историческая часть города. Тут нужно…не знаю, парки делать или что-то в этом роде».
Но как же молодой архитектор не знает, что Севастополь живет по устаревшему Генплану, а новый утвердить — нужны время и деньги? Как специалист по градостроительству не догадывается, что нельзя вот так враз заложить сквер или парк, и чтобы был он именно в том месте, где хочется?
Об этом я и сказал молодому человеку, пытаясь воззвать к логике: зачем сейчас подписывать антиправительственное соглашение если, по сути, сначала нужно пожурить большинство ЗакСобрания? Будущий архитектор ответил: необходимо вносить закон, запрещающий застройку исторической части города.
Да, но в таком случае, что мешало депутатам и руководителю Заксобрания Чалому такой закон внести, предварительно урегулировав его, приведя в соответствие с федеральным законодательством?
«Есть место за городом, уйма. Заброшенных частей города просто уйма. Старых зданий уйма, сносите их, стройте там, молы эти все, новусы-шмовусы. Возле «Novus» рядом территория — разграбленная просто. Возьмите, застройте. Едешь мимо нее — помойка», — тем временем продолжал мой «заведенный» собеседник.
Но, позвольте, каким образом проводить землеотвод территории под застройку другого объекта? А у хозяина этой территории нужно спросить? Чья это, вообще, земля — частная или городская? Как разобраться, пока не приняты важнейшие законы по земле?
«Я стремлюсь к тому, чтобы как-то это сделать», — заявил будущий градостроитель и рассказал о своем желании «заступить» (именно так и сказал) в партию «Единая Россия», чтобы попасть в Государственную Думу.
Вот так вот. А как же девелоперы? Куда их?
«А никого не волнует, это историческая часть. Ее нельзя трогать», — был ответ.
Больше вопросы задавать не хотелось.