На смену посткрымской эйфории пришел кризис восприятия реальности, то есть, «утраты чувства определенности существующего порядка», полагают эксперты.
По словам директора «Левада-центра» Льва Гудкова, произошло наложение друг на друга двух кризисов. После усиления репрессий в ответ на массовые протесты 2011 года и патриотического подъема 2014 года в кризисе оказалась критически настроенная часть россиян, а второй кризис общества в целом связан с утратой перспективы и неуверенностью в будущем из-за экономического кризиса.
«Неопределенность будущего уводит от идейной платформы, на которой страна жила в последние 25 лет: исчезает настроение перехода от советского тоталитаризма к чему-то демократическому», — считает Гудков.
Новости по теме: После Крыма и Сирии, россияне стали лучше относиться к Сталину (соцопрос)
По его мнению, сегодня общество и элиты утратили представление о положении вещей и о том, куда движется страна. При этом выросло доверие к силовым структурам. Одновременно шла дискредитация ценностей демократии, прав человека и правового государства, воспринимаемая как «уход от чуждых ценностей».
«Из-за антизападной кампании оказываются пораженными целые зоны возможных ценностей, которые могли бы стать основой развития, и, таким образом, окажется потерянным целое поколение», — говорит аналитик.
В свою очередь, профессор Высшей школы экономики Анна Качкаева считает, что сегодня духовной скрепой для россиян стало телевидение, транслирующее представление о должном. При этом оно научилось работать и с интернет-аудиторией, подчеркивает эксперт.
«Все темы, которые обсуждались в последний месяц в интернете, от дальнобойщиков до выставки Серова, были в федеральных новостях. Вопрос в комментариях, подаче и встраивании сетевой повестки дня в развлекательный и политический контекст. Но у понятий и контекста ушел смысл, поэтому на телевидении вполне уживаются в одном выпуске новостей сюжеты «Запад — враг» и «Запад — партнер»», — подчеркивает эксперт.
А руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра» Алексей Левинсон утверждает, что у граждан не осталось требований к реалистичности телевидения: «Парадокс существования — жестокий запрет на правду и свобода на любой вымысел».